12 сентября по новому стилю (29 августа по старому) 1703 года рудознатцы Иван Патрушев, Иоганн Блиер и Мартин Циммерман в присутствии губернатора Ингерманландии Александра Даниловича Меньшикова заложили первый камень в ознаменование начала строительства Шуйского (позднее Петровского) завода, вокруг которого образовалась Петровская слобода, ставшая в дальнейшем городом Петрозаводском.
Мы неоднократно писали об Александре Меньшикове, немного о Мартине Циммермане, руководившем Кончезерским медеплавильным заводом, но об Иване Патрушеве и Иоганне Блиере нам известно немного. И все же, воспоминания современников о коллеге, переписка с Берг-Коллегией как головным начальством, позволяет нарисовать портрет не только ценного специалиста, но и живого человека.
Горный мастер и металлург Иоганн Фридрих Блиер поступил на русскую службу из Саксонии в возрасте около 30 лет. Он долго и плодотворно трудился в разных районах России – тех, где уже существовала горнорудная и металлургическая промышленность, и тех, где она при его участии только создавалась. Уже в первые годы своей русской службы маршруты экспедиций, в составе которых он работал, затронули северо-запад страны. Это сыграло определенную роль в подготовке нового этапа развития сложившегося здесь горно-металлургического комплекса: строительству в 1703–1707 годах казенных заводов доменных Петровского, Повенецкого, Алексеевского и медеплавильного Кончезерского.
В 1701 году Блиер ездил в Саксонию, где набирал мастеров на русскую службу. Одним из завербованных им в Саксонии мастеров был уже упомянутый «плавильщик серебра» В. М. Циммерман. Привезенные Блиером специалисты, помимо обязательств по службе перед нынешним их работодателем (государством), волею разрешившего выезд саксонского их господина были еще и подчинены Блиеру. Но, судя по доношению Блиера в 1719 году, работавшие на заводе саксонцы об этом забыли, его «приказа и заказа» не слушали. Утратившего контроль за подчиненными начальника это беспокоило. Беспокойство усиливалось тем, что, писал Блиер, «время моего бытия… проходит втуне».
Иоганн Блиер активно ходатайствовал в Берг-Коллегию, причем не только за себя, но и за людей «своей каманды». В первой четверти XVIII в. положение иностранца, поступившего на российскую службу (пусть и временно – по контракту), хоть и было гораздо более свободным, чем в XVII в. (договор заключался на определенный срок и содержал конкретные условия работы), но разница в правовом осознании себя европейцами и отношении к специалистам государственной власти давала о себе знать.
В петровскую эпоху камнем преткновения чаще всего служили два обстоятельства: невыплата в срок и в полном размере жалования наемным специалистам, а также удержание иностранцев в России по окончании контрактов. Отношение к иностранным специалистам как к функции и своего рода «собственности» совершенно не менялось, шла ли речь о рядовых мастерах или же о высококвалифицированных кадрах, сыгравших ключевую роль как в становлении металлургического производства, так и в усовершенствовании отраслевых административных структур.
Блиер многократно жаловался в Сенат, выплачивал заработную плату своим специалистам из своего же кармана, вследствие чего он «одолжал велми», а также волновался о своей дальнейшей участи, подчеркивая, что «прежней беркмейстер и горные люди за удержанием жалования скитаясь меж двор с голоду померли и в том опасении надлежало бы мне ехать во свое отечество яко есть свободен, по контракту урочные годы выжил». Тем не менее Иоганн Блиер не желал оставлять службу в России и просил выдать ему деньги для очередной поездки, например в Сибирь.
В доношении, поданном в Берг-коллегию 16 июля 1719 года, он сообщал: «Служу я многие годы при искании всяких металлов и посылан был во многие места – в Сибир, и за Астрахань в Кабарду, и в степь, в Алуссию – для осмотры руд». Послужной список Блиера к этому времени был достаточно велик, чтобы работы в Олонецком крае, результатом которых явилось основание нескольких заводов, «затерялись» на фоне других, казавшихся более важными, достижений.
Интересно, что современники и потомки по-разному оценивали знания Блиера и его вклад в развитие горного дела и металлургии России.
Глава Берг- и Мануфактур-коллегии Я. В. Брюс оценивал его как специалиста невысоко, писал в письме
от 17 марта 1719 года:
«Оного надлежало отпустить, ибо такия немалыя времена в проезде своем имел, а доброго не учинил». Следует, однако, учесть, что сказано это было вскоре после одной из наименее успешных экспедиций Блиера – в Кабарду (Северный Кавказ). Блиер вынужденно издержал в ней немалые казенные деньги, а успеха не достиг – первая его поездка оказалась совсем неудачной, а открытое в ходе второй месторождение серебросодержащей руды разрабатывать оказалось экономически не оправданным («те места безугодны: лесов нет и руда не прибыльна»).
Не восторгался Блиером и В. Геннин, по поводу идеи оставить его в Сибирском обер-бергамте «яко главнейшим командиром» писавший, что «приказные и завоцкие дела во отправлении ему несносны, кроме горных дел, для того, что в этих делах он незаобычен, к тому ж он человек скорбный и слаб здоровьем, и очень мнителен и беспамятен, а сие отправление… требует остро¬умных, памятных и трудолюбивых людей, по утру рано и в вечеру надобно сидеть поздно при слушании дел».
Можно указать минимум три обстоятельства, которые следует учесть, обдумывая этот текст. Во-первых, Геннин, несомненно, опирался не только на впечатления, вынесенные из работы с Блиером на Урале. Его восприятие Блиера сложилось, возможно, еще в период, когда Геннин руководил Олонецкими заводами, а Блиер в это время «отправлял» преимущественно именно горные дела, заводами же (организацией производства на них) не занимался. Во-вторых, для нас столь же несомненно, что Геннин, подбирая руководящие кадры, осознанно или невольно сравнивал Блиера с Татищевым, человеком более молодым и более склонным к административной работе, – сравнение оказывалось не в пользу Блиера. Можно также предположить, что данная Геннином невысокая оценка опыта Блиера в «заводских работах» (к ним якобы был «незаобычен») просто констатировала тот факт, что пожилой и нездоровый Блиер уже не имел сил для частных поездок с завода на завод. В целом же Блиер показал себя в профессиональном плане с наилучшей стороны. Во всяком случае, у Геннина серьезных конкретных претензий к нему не возникало.
Да и в первые годы работы с Татищевым И.Ф. Блиер играл ведущую роль в квалифицированной оценке рудных залежей и технического состояния промышленности края. В.Н.Татищев сам писал, что до 1720 г. он горнозаводскими делами специально не занимался.
Впрочем, оценка деятельности Иоганна Блиера изменилась уже в первой трети XIX века, когда чиновник Департамента горных и соляных дел Д.С. Меньшенин писал в «Горном журнале» 1828 года:
«С построением заводов, открытием рудников, одним словом, с учреждением на твердом основании у нас горного просмысла, неразделимы имена Строгоновых, Демидовых, де Геннина, Татищева и Блюэра (Блиера)».
Современные уральские историки, благодаря изучению документов имеющие возможность взглянуть на исторические события глазами разных их участников и в силу этого способные быть более объективными, дают восторженные оценки деятельности Блиера, называют его «выдающимся горным деятелем», отмечают «огромный профессиональный опыт работы в России», накопленный им еще до приезда на Урал в 1720 году (то есть в том числе в Олонецком крае).
Неизвестно, ездил ли Блиер, как намеревался, в 1719 году «на Олонецкие медные заводы для осмотру и описи оных, в каком они тогда состоянии имелись», но Олонец он еще раз все- таки посетил: имеются сведения о его приезде на Петровские заводы «для обозрения серебряных и медных рудников» в 1726 году.
Об Иване Кузьмиче Патрушеве мы знаем и того меньше. Русский рудознатец, уроженец дер. Кашиной Тверской губ.; сын “трубника” при государевых палатах. В 1697 году в числе других русских учеников был послан для обучения рудному и монетному делу в Саксонию, откуда через год вернулся в Москву.
Пути их с Блиером постоянно пересекались. Сначала они вместе ездили в Саксонию вербовать специалистов, затем Петр I отрядил партию рудознатцев “для происку серебряных и медных руд в Заонежье”. Патрушев состоял дозорщиком этой партии, а в ее состав входил и Блиер.
В том же году около Патмозера (в 65 в. от нынешнего Петрозаводска) партия нашла медную руду и тут же поставила плавильные печи, в которых работа в небольших размерах и с перерывами велась до 1706 года. В следующем году по распоряжению Олонецкого коменданта Чоглокова на Кончезере были сложены постоянные печи и в них плавилась руда как патмозерская, так и найденная близ Пертозера. Дело не шло, однако, успешно, и Патрушев вместе с партией в 1711 г. был вызван из края в Москву.
Вслед за этим некоторое время он управлял имениями крон-принцессы Софии-Шарлотты. В 1715 г. его вызвали из Москвы и хотели отправить вместе с Блиером в Большую Кабарду, но Патрушев отговорился, ссылаясь на болезнь и домашние обстоятельства, причем просил отпустить его на родину.
В 1720 году Берг-Коллегия назначила для управления вновь возникшими Уральскими заводами В. Н. Татищева, в помощь которому были приданы Блиер и, теперь уже в звании берг-шрейбера, Патрушев; последний в начале заведовал всеми заводскими приходами и расходами, находясь в Кунгуре, а затем, при отъезде Татищева с Урала, в 1722 г. был переведен в Уктус (в звании берг-фохта) для управления Канцелярией высшего горного начальства.
На Урале Патрушев пробыл, по-видимому, до самой своей смерти; по крайней мере, де Геннин, сменивший Татищева, в одном из своих писем (в октябре 1722 г.) говорит о болезни Патрушева, мешавшей последнему вести дела горного начальства.
Как деятель самостоятельный, Патрушев возможно не имел такого значения, как его коллеги, но он заслуживает памяти, как один из первых русских, получивших специальное образование за границей, как полезный и сведущий исполнитель в административной машине Петровской эпохи, и, что важно для нас, как один из основателей Петровского завода, давшего импульс развитию в будущем нашего города.
По материалам:
«Служу я многие годы при искании всяких металлов…” (Еще о связях Иоганна Фридриха Блиера с Олонецким краем)//Ученые записки ПетрГУ. 2016.№7-1
Пашков А.М. Горнозаводское краеведение Карелии конца XVIII – начала XX века. Петрозаводск, 2007
Ермакова О.К. Индустриальная идентичность Урала и правовая культура: на стыке западноевропейских и российских традиций (XVIII – середина XIX века)//Вестник Томского госуниверситета. 2020.№454
Курлаев Е.А. Деятельность В.Н. Татищева и И.Ф. Блиера по возрождению выплавки меди в Кунгурском уезде //Вестник Пермского университета. 2016. №1
Патрушев Иван Кузьмич//Большая биографическая энциклопедия
Фото на превью: картина С. Чинёнова “Петровский завод в начале XVIII века”
You must be logged in to post a comment.